Язык и культура в контексте обучения

Проблема развития межкультурной компетенции при обучении филологическим дисциплинам

Для успешной жизни в социуме человеку необходимо обладать рядом компетенций; особое место среди них занимает коммуникативная. Коммуникативная компетенция подразумевает понимание того, чем язык и культура собеседника отличаются от других, а также умение применять полученные сведения на практике. Выявлению характерных особенностей менталитета способствует внимательное отношение к языковым фактам.

Компетенция — способность применять знания, умения, успешно действовать на основе практического опыта при решении задач.

Под компетенцией нами понимается совокупность определенных качеств, знаний, умений и навыков, которыми должен обладать человек. Выделяют различные виды компетенций – в частности, учебно-познавательную, информационную, лингвистическую, коммуникативную, причем последняя является неспецифической, необходимой каждому человеку, жизнь которого невозможна без общения. Успешность коммуникации зависит от степени овладения им необходимыми качествами.

В современных условиях в лингводидактике активно формируется и развивается антропоцентрическая парадигма, а формирование коммуникативной компетенции становится важнейшим направлением теории и практики преподавания иностранных языков. Необходимо не только выучить язык, но и полноценно общаться с его носителями. Для этого недостаточно овладеть грамматическими правилами и нормами и усвоить языковую систему – это составляет лишь внешнюю сторону дискурса. На первый план выступает язык и культура, поведение, совокупность правил и традиций общения в определенной группе людей, не только словесного, но и невербального характера.

Язык и культура народа

Многие философы, лингвисты и физиологи отмечали особую роль речи. Так, М. Хайдеггер указывал, что «язык есть дом бытия» (1), в нем отражается и сохраняется психология нации, культура и этносознание. Усвоить и понять менталитет другого народа помогает внимательное отношение к языковым фактам на всех системных уровнях.

Особенности фонетики, лексики, морфологии и синтаксиса связаны с такими экстралингвистическими факторами, как географическое положение, климатические условия, исторически сложившийся уклад жизни и культурно-ценностные представления народа.

Менталитет и лексические особенности языка

Вполне объясним тот факт, что в языках северных народов существует множество слов для номинации снега и оттенков белого цвета. Так, в якутском таких наименований насчитывается до шестидесяти. В арабском мы находим до сорока способов обозначения верблюда, ветра и песка, причем многие эти лексемы развили впоследствии вторичное значение для называния реалий научно-технического прогресса. В частности, слово, обозначавшее главного верблюда в караване, получило значение «автомобиль».

Во многих языках Океании нет общих понятий типа «дерево», «птица», «животное», потому что необходимость передачи конкретной информации об окружающем мире требует предельно точного называния предметов, в связи с чем употребляются слова, обязательно определяющие родо-видовую принадлежность объекта; соответственно, абстрактные существительные в таких языках либо отсутствуют, либо представлены немногочисленной группой. Это справедливо и по отношению к числительным. В некоторых языках для обозначения предметов различной формы и величины используются соответствующие слова при счете, которые не существуют изолированно. Как отмечает Э. Сепир, «язык в своей лексике более или менее точно отражает культуру, которую он обслуживает, совершенно справедливо и то, что история языка и история культуры развивается параллельно» (2).

Менталитет и морфологические особенности языка

Втесной связи с историческим укладом жизни находится морфология. Для оседлых народов, занимавшихся земледелием, не было необходимости точно обозначать характер протекания действия; соответственно, в их языках встречается немного временных форм глагола. Так, например, в некоторых индейских языках центральной Америки существовало лишь два грамматических времени – реальное, к которому относились действия совершенные и совершаемые, и нереальное, которым обозначались события, имеющие отношение к будущему и потому недостоверные на момент произнесения речи.

Напротив, в языках народов, чья жизнь была связана с движением, выделяется множество видо-временных форм, максимально ясно описывающих действие. Ряд ученых выделяет, например, в тюркских языках два класса слов – глаголы и имена, причем вторая группа включает в себя и существительные, и прилагательные, и местоимения, формально на морфологическом уровне не различающиеся. «Разделяясь по своему смысловому значению (логически) на именные и глагольные, основы распадаются на эти две категории как по синтаксическим своим особенностям, так и по формальному признаку: в отличие от всех именных основ глагольные основы имеют две формы – положительную и отрицательную» (3). Особый статус последних подчеркивает их роль в языковом сознании.

Менталитет и синтаксические особенности языка

На уровне синтаксиса, по мнению ряда лингвистов, значимыми в культурном аспекте являются порядок слов в предложении и возможность их перестановки при построении фразы, что обуславливает большую свободу в выборе вариантов выражения индивидуальной мысли, а также особенности грамматических конструкций. Так, в частности, А. Вежбицкая отмечает, что «богатство и разнообразие безличных конструкций в русском языке показывает, что язык отражает и всячески поощряет преобладающую в русской культурной традиции тенденцию рассматривать мир как совокупность событий, не поддающихся ни человеческому контролю, ни человеческому уразумению» (4).

Язык и культура общения

Отношения языка и мышления – взаимосвязанный процесс. Язык формируется и передается поколениями людей, каждое из которых постепенно изменяет его, но в то же время подчиняется его законам и соответствует требованиям языка, и эти правила часто становятся барьером на пути взаимопонимания представителей разных культур.

Это справедливо и по отношению к невербальным средствам общения. Различные традиции, привычки и воспитание могут быть иногда истолкованы неверно. Так, например, если для европейца согласно этикету при разговоре смотреть в глаза собеседнику является допустимым и нормальным поведением, для некоторых народов это считается невежливым или вызывающим. Различные способы выражения, например, согласия (кивком или покачиванием головы от плеча к плечу) также станут психологическим и социокультурным препятствием в коммуникации для неподготовленного человека.

Наконец, аксиологическая система нации проявляется как в искусстве, литературных и устных произведениях, так и – отчасти – в способах многозначности слов, синонимии, различных образно-выразительных средствах языка.

Кроме того, в процессе узнавания чужой культуры познавательные средства родного языка обогащаются и совершенствуются, позволяя иначе взглянуть на знакомые факты. С другой стороны, при сравнении на мыслительном уровне нередко особенности чужой культуры воспринимаются рельефнее, чем в родной. Ярким примером служит здесь ученая деятельность Х.К. Баранова, создавшего словарь арабского языка, высоко ценимый до сих пор в арабских странах и используемый при обучении в высших учебных заведениях.

Язык и культура как отражение восприятия мира

Таким образом, осмысление фактов языка облегчает взаимопонимание и общение, но для полноценной коммуникации эти сведения необходимо пропустить через призму восприятия мира самого человека, которому нужно уметь применять полученные сведения на практике. Правильно осмыслить и оценить лингвистические знания возможно и непосредственно в процессе общения, однако целесообразно вводить этнокультурный компонент при обучении языку – как родному, так и иностранному. В этом случае обучающиеся будут понимать, как язык и культура связаны между собой, как эта связь проявляется в общении и как продуктивнее общаться с представителями другого народа.

Опубликовано:
Актуальные проблемы развития речи и межкультурной коммуникации: Материалы участников III Кирилло-Мефодиевских чтений в Международном гуманитарно-лингвистическом институте (18 мая 2010 г.) / Составители В.Д. Янченко, Г.Б. Акатаева. – М.: МГЛИ, 2010. – С. 149-153.